ного, чем Иерусалим – "ликующий вопль тысяч и тысяч глоток", "неистовый жар молитв, жалоб и клятв", "тугая котомка" запахов: ладана – христианского квартала, рыбы – мусульманского, свежестиранного белья – еврейского, хлебного – армянского. Жить в этом городе непросто, потому что он, по словам Дины Рубиной, – "вершина трагедии". Но что было бы в жизни писателя, если бы в ней не случился Иерусалим? В конце 1990-х Дина Рубина вместе с семьей переезжает в Израиль. И с этого момента в жизни писателя оказываются две родины: одна – по праву крови, вторая – по праву языка. О трудностях и радостях срастания с новой землей, о невероятных перипетиях судьбы своих новых соотечественников, о гении места Иерусалима – повести, рассказы и эссе данной книги. Net mesta bolee svjaschennogo, chem Ierusalim – "likujuschij vopl tysjach i tysjach glotok", "neistovyj zhar molitv, zhalob i kljatv", "tugaja kotomka" zapakhov: ladana – khristianskogo kvartala, ryby – musulmanskogo, svezhestirannogo belja – evrejskogo, khlebnogo – armjanskogo. Zhit v etom gorode neprosto, potomu chto on, po slovam Diny Rubinoj, – "vershina tragedii". No chto bylo by v zhizni pisatelja, esli by v nej ne sluchilsja Ierusalim? V kontse 1990-kh Dina Rubina vmeste s semej pereezzhaet v Izrail. I s etogo momenta v zhizni pisatelja okazyvajutsja dve rodiny: odna – po pravu krovi, vtoraja – po pravu jazyka. O trudnostjakh i radostjakh srastanija s novoj zemlej, o neverojatnykh peripetijakh sudby svoikh novykh sootechestvennikov, o genii mesta Ierusalima – povesti, rasskazy i esse dannoj knigi. Нет места более священ